Aвтор статьи: Антон Евстратов
Переговоры Владимира Путина и последовавшая за ними встреча «Большой семерки» обнаружили тенденцию на возвращение России в G7 в качестве восьмого участника, что, в свою очередь, сделает ее форпостом Запада в Центральной Азии.
19 августа российский и французский президенты провели встречу в Форте Брагансон на Средиземном море. Несмотря на, по-видимому, довольно жаркие обсуждения за закрытыми дверями ситуации в Украине, Сирии и других регионах, при камерах оба лидера выглядели удовлетворенными их итогами. Именно в Форте Брагансон впервые за много лет из уст западного политика столь высокого уровня прозвучала мысль о возвращении России в G7.
При этом на саммите самой «Большой семерки» Макрон был гораздо менее лоялен к РФ, не согласившись с мыслью американского лидера Дональда Трампа и примкнувшего к тому премьер-министра Италии Джузеппе Конти о целесообразности ее пребывания на следующем заседании организации – пусть и в роли наблюдателя.
G7 так и не договорилась о принятии России в свой состав, и на данный момент там доминируют отрицательные воззрения на такого рода перспективу, однако дискурс запущен – и это очень важно. Постепенно мнение членов организации, скорее всего, будет меняться в сторону большей лояльности – особенно на фоне влияния РФ на неразрешенный до сих пор сирийский кризис и на проблемную для Запада в целом и для США и ее региональных союзников – в частности, КНДР, а также на Иран, диалог Вашингтона с которым зашел в тупик.
Однако не менее важным аспектом, диктующим необходимость западным лидерам хотя бы обсуждать возможность участия РФ в G7, является и центральноазиатская проблематика. В Центральной Азии, казалось бы, нет никаких видимых противостояний и возможностей для взрывов, вооруженных конфликтов и экономических санкций. Однако этот регион – та самая пограничная зона, тот самый фронтир, выражаясь термином мирсистемного и геоцивилизационного анализа, в котором экономическое, политическое и культурное влияние Запада вплотную сталкивается с влиянием Китая.
Особенно эта ситуация актуальна и опасна для цивилизации Европы и Америки на фоне торговой войны США и Китая, которую Вашингтон пока не выигрывает, и, одновременно, вектором на уход Соединенных Штатов из данного региона в свете сокращения контингента американских войск в Афганистане и последующего оставления американцами этой страны.
По сути, и без этого, озвученного еще несколько лет назад Дональдом Трампом вектора, Соединенные Штаты и Запад в целом имели в регионе сравнительно слабые позиции по сравнению с Россией и Китаем, где первая доминировала в военно-политической сфере, а второй – в экономической. С одной стороны, дискурс прав человека и демократии, попытки давления на государства Центральной Азии, проводимые США и их союзниками, себя явно не оправдал, воздействуя лишь на немногочисленную прослойку прозападной (в основном получившей образование в европейских и американских научных центрах) интеллигенции. С другой – сказалась банальная географическая удаленность Запада от региона.
В этой связи, по-видимому, в совсем скором времени все геополитические процессы в Центральной Азии окончательно сведутся к противостоянию между Россией и Китаем. В данном контексте, чтобы не уступить регион окончательно, Западу в целом и США как его непререкаемому на данный момент лидеру необходимо выбирать сторону. И с Москвой, и с Пекином отношения у них напряженные и проблемные, однако, с одной стороны, РФ, имея гораздо меньше экономических возможностей, — менее опасна, а с другой она, при всех своих местных особенностях и проблемах, — все-таки несомненная и неотъемлемая часть европейской и западной в целом цивилизации.
Именно последнюю мысль, пусть и достаточно завуалировано, озвучил президент Франции Эммануэль Макрон в ходе своей встречи с Владимиром Путиным. Особенно актуально и полезно «положиться на Россию» в Центральной Азии объединенной Европе, которая всегда выступала в регионе как помощник и «запасной игрок» более сильных Соединенных Штатов, и никогда не имела там сильных самостоятельных позиций. Таким образом, тот факт, что впервые идея была высказана именно Макроном, имеет однозначную логику. Позже французскому лидеру, уступая позиции Дональда Туска и Ангелы Меркель, в большей степени центрированных на проблемах украинского урегулирования, пришлось отыграть назад на саммите G7, но Европа, вне сомнения, вернется к вопросу о «возвращении России».
У Трампа с РФ – также множество нерешенных вопросов, по которым их позиции расходятся, но, одновременно, именно Россия может стать для США мостом для установления взаимопонимания с Ираном и сирийским правительством, а, главное, помочь уравновесить Китай в Центральной Азии.
Нельзя не отметить и пользу для Москвы, которую та может извлечь от сближения с Западом в своей центральноазиатской политике. Ранее РФ была ориентирована в Центральной Азии на противостояние именно США и ЕС, что оказалось неверным векторам и привело ее не только на грань, фактически, экономической капитуляции перед КНР, но и к перспективе военного проникновения Пекина в регион.
На данный момент Москва не может противостоять Китаю в одиночку – ее экономика в 8 раз слабее китайской. Однако, заручившись поддержкой американцев и европейцев, как часть общего западного мира, она всерьез повысит свой потенциал – причем, не только экономический, но и, например, идеологический. На фоне возможного ослабления санкционного режима более лояльным в такой перспективе Западом и его уступок в других регионах, такой сценарий для Москвы, мягко говоря, желателен.
Сближение России и стран Запада, очерченное в последние недели, вне сомнения, будет полезно каждой из сторон. Однако между ними еще слишком много краеугольных камней и нерешенных вопросов, которые не дают возможности двигаться в данном направлении так быстро, как, возможно, хотелось бы. РФ не собирается возвращать Украине Крым, который и стал причиной исключения Москвы из G7, а ЕС и США на данный момент не готовы к уступкам ни в данном вопросе, ни по Украине в целом. Тем не менее, они уже, фактически, уступили РФ в Сирии и демонстрируют готовность схожих шагов в иранском направлении. Это значит, вектор на сближение есть, и обрисованные выше перспективы – реальны.
Имидж Кредит: Алексей Дружинин \ ТАСС
Читать на английском: Russia’s close rapprochement with the West will strengthen it in Central Asia