Визит Путина в Тегеран: итоги и перспективы

Антон Евстратов

Визит президента России Владимира Путина в Тегеран стал важным демонстративным шагом в поляризации мировых центров силы.

19 июля российский лидер Владимир Путин прибыл в Тегеран, где в течение одного дня провел переговоры с Верховным лидером Исламской республики Али Хаменеи, президентом ИРИ Эбрахимом Реиси, а также с президентом Турции Реджепом Тейипом Эрдоганом. Данный визит носил, как демонстративный (попытка показать мировой и российской общественности наличие у Москвы союзников и партнеров, несмотря на стремление ее изоляции со стороны Запада), так и прагматический (усилия договориться по Сирии с Тегераном и Анкарой, разграничение сфер влияния на газовом и нефтяном рынке с ИРИ, вывоз зерна из Украины, а также российско-иранское военно-техническое сотрудничество) характер.

Что касается первого кейса, то имела места попытка начать строительство, а главное – показать возможность строительства  нового формата сотрудничества между государствами, крайне различными с точки зрения культуры и ценностей обществ с одной стороны и внешнеполитических интересов – с другой. В некотором смысле сам такой формат – своеобразный вызов западной модели сотрудничества, предполагающей, по крайней мере, на уровне дискурса, союзы и партнерство на основе схожих ценностей.

Крайне удобным оказалось время визита Путина в Тегеран – аккурат после посещения его американским визави Израиля и Саудовской Аравии и подписания там совместной с Тель-Авивом декларации о стратегическом партнерстве, открыто направленной  против Ирана. Российский президент, таким образом, как бы «ответил» на ход Байдена, и в восприятии мировой общественности, СМИ, политических обозревателей и аналитиков, этот ответ получился успешным. Тем не менее, невозможно впрямую связывать поездку Путина с визитом Байдена – указанный вояж российского лидера готовился на протяжении нескольких месяцев, и был формально приурочен к Астанинскому формату, и лишь затем удачно «совпал» с турне руководителя американского. Особенно важным обстоятельством здесь является продемонстрированная неспособность США сплотить арабские государства в единый антияпонский фронт, что оттеняет куда более успешный, по крайней мере, с медийно-пропагандистской точки зрения, визит Владимира Владимировича. 

Вне сомнения вояж открывает шлюз для максимального сближения РФ и ИРИ, однако на данный момент речь по большей части о демонстрации намерений. Тем не менее, в случае достаточной политической воли в элитах обеих стран сценарий стратегического партнерства и даже долговременного союза Москвы и Тегерана реален. Многое будет зависеть именно от желания элит российских, традиционно, несмотря на все противоречия и разногласия, устремленных на Запад, в то время, как в Иране сейчас у власти и в парламенте, и в правительстве консерваторы, которые традиционно выступают с жестких антизападных позиций и ориентируются на РФ. В этом контексте для Ирана данный визит полностью отвечает объявленному президентом Реиси внешнеполитическому курсу, ориентированному на Восток.

Одним из важных событий дня переговоров стало подписание крупнейшего за всю историю нефтяной промышленности Ирана Газпромом NIOC (Национальная иранская нефтяная компания – иранская государственная нефтегазовая компания) соглашения, по некоторым данным, на 40 миллиардов долларов. По договору Россия обязуется сделать крупные инвестиции в нефтяные и газовые месторождения Персидского залива, а также модернизировать имеющуюся на данный момент у Ирана инфраструктуру. Среди экспертов имеется мнение о том, что столь выгодным контрактом Россия «компенсирует» ИРИ отказ от ядерного соглашения с США. 

Впрочем, даже если «ядерная сделка» Тегерана с ведущими мировыми державами будет возобновлена, и Иран станет поставлять свои энергоносители в Европу, Россия, будучи вовлеченной в процесс добычи этих самых энергоносителей, несомненно, станет частью этого процесса. Подобную схему Москва уже сейчас пробует в Азербайджане, где российские компании (в частности, Лукойл), являются акционерами азербайджанских нефтяных месторождений. 

Еще один возможный сценарий развития событий – разграничение рынков сбыта энергоносителей между Ираном и Россией после возобновления «ядерной сделки» на восточный (на который будет претендовать РФ) и Западный (который займет Иран). 

Возможно, речь идет об уступках Ирана России в Китае, Индии и других азиатских странах. Особенно это актуально на фоне уже снизившихся объемов закупки иранского продукта в пользу российского в Китае и Южной Корее. 

Также после визита Путина стало известно, что Иран будет поставлять в Россию авиаоборудование, заняв место западных авиакомпаний – в том числе и «Боинга». Страны ведут переговоры о создании новой единой платежной системы, альтернативной SWIFT, а в Иране заработает российская система МИР. Наметились конкретные шаги по строительстве железной дороги Решт-Астара, которую Россия уже несколько лет готовится профинансировать.   Заинтересованность РФ в данном участке неслучайно, т.к. после разблокировки транспортных коммуникаций на Южном Кавказе Иран свяжет Россию посредством короткого железнодорожного пути с Персидским заливом и Индийским океаном, где ИРИ имеет крупные  торговые порты. Расширенная торгово-экономическая сеть выведет Россию на более широкие евразийские горизонты – вплоть до Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании. Все эти проекты являются непосредственным результатом переговоров  лидеров двух стран.  

Что касается авиаоборудования, то, возможно, именно его поставками Иран замаскирует комплектующие для беспилотников, либо сами аппараты, о получении которых от ИРИ, якобы также договорился Владимир Путин. Об этом сообщали, в частности, представители Госдепартамента США. Несмотря на то, что Москва и Тегеран опровергли эти сообщения, надо отметить, что американская разведка, поставляющая сведения Госдепу, часто оказывалась права. Последний пример в данном контексте – сообщения американцев о грядущей спецоперации РФ на Украине в феврале. 

Что касается Турции, то  очевидно, что Путин видит ее в составе российского евразийского пространства, причем, несмотря на ее членство в НАТО. Именно этим объясняются постоянные уступки Москвы в ответ на откровенно враждебные действия и заявления Анкары и ее союзников. Турция, в свою очередь, пользуется данным обстоятельством и успешно лавирует между Россией и Западом, укрепляя свои позиции, как на Ближнем Востоке, так и на Южном Кавказе – в т.ч. в зонах традиционного влияния России.  Однако в Тегеране Хаменеи заявил турецкому президенту Эрдогану, что не все его амбиции могут быть удовлетворены. В частности, Верховный Лидер ИРИ заявил о неприкосновенности иранской границы с Арменией, недопустимости новой военной операции в Сирии и поддержки терроризма. Очевидно, что на этот раз Эрдоган вернулся из столицы Ирана не привычно триумфатором, а в куда более скромной роли. 

Тем не менее, Россия и Турция использовали тегеранскую возможность обсудить ряд значимых для них вопросов в ходе двусторонней встречи их президентов. Речь там шла, помимо сирийской ситуации, и о вывозе зерна с Украины, соглашение по которому было позже подписано Москвой и Анкарой с участием ООН и Киева.

В условиях попыток построения новых реалий Иран для России может стать не только страной-партнером, но и государством-примером. Если ранее российские политические элиты, несмотря на интерес к ИРИ, считали ее сравнительно отсталой и косной, признавая важность лишь иранских энергоносителей, то сейчас, в условиях санкционного давления, Тегеран, на протяжении более, чем 40 лет выстраивающий против американских и мировых санкций, выглядит для россиян совершенно по-другому. Именно у Ирана Москва намерена закупать авиационные детали и беспилотники, что говорит об изрядных научно-технических достижениях Исламской Республики в условиях санкций. Именно с ИРИ РФ разворачивает экономическое сотрудничество, что свидетельствует о достижениях Ирана в экономике – опять же, в условиях многолетнего давления извне.  В качестве примера российская сторона может взять у Ирана пятилетнее экономическое планирование, известное в РФ еще с советских времен, а также разного рода методы государственного регулирования экономки. Впрочем, здесь есть важное препятствие. В Иране государством, посредством различных структур и организаций, контролирует до 60% экономики, что и позволяет ему составлять и выполнять планы. В России на данный момент экономика в руках крупной буржуазии, и Путин воздерживает от каких-либо радикальных шагов по перераспределению собственности, но к этому может привести логика развития событий в недалеком будущем. 

Автор: Антон Евстратов (российский историк, публицист и журналист, проживающий в Армении, преподаватель кафедры всеобщей истории и зарубежного регионоведения Российско-Армянского университета в Ереване).