Миф о «пике Китая» — преувеличенная и неуместная идея

Эндрю К. П. Люн (международный и независимый стратег по Китаю. Председатель и генеральный директор компании Andrew Leung International Consultants and Investments Limited)

На Западе бытует мнение, что непрерывный рост Китая уже невозможно остановить из-за заметного замедления темпов роста, быстрого старения населения, узких мест в производстве полупроводников, якобы более ограниченных инновационных возможностей, слабого роста производительности и гораздо более враждебной внешней геополитики.

Журнал «Экономист» от 11 мая задается вопросом: «Китайская мощь вот-вот достигнет пика?», подчеркивая значительно сниженные прогнозы Goldman Sachs о том, что к 2035 году экономика Китая обгонит экономику США, и более мрачный прогноз исследовательской компании Capital Economics о том, что Китай, возможно, никогда не сможет обогнать экономику США, а достигнет 90 процентов от размера Америки к 2035 году. Поскольку население Китая в четыре раза превышает население США, этот пессимизм предполагает, что производительность на душу населения в Китае никогда не превысит четверть американской.

The Economist отмечает, не соглашаясь, алармистское предупреждение Хэла Брандса и Майкла Бекли о том, что «пиковый Китай», «столкнувшийся с распадом», вполне может начать войну за объединение Тайваня, пока не стало слишком поздно, несмотря на три белых документа, подтверждающих, что Пекин предпочитает мирное объединение.

Драматизм в стороне, эти размышления о «пике Китая» не соответствуют действительности.

Вполне естественно, что более крупные и зрелые экономики порождают более умеренные темпы роста. Достаточно взглянуть на развитые западные экономики, включая экономику США.

После десятилетий стремительного, «нестабильного, несбалансированного, нескоординированного и неустойчивого» роста ВВП Китай вместо этого стремится к более качественному, социально справедливому и экологически устойчивому росту.

Руководствуясь императивом «всеобщего процветания», китайское управление на основе интересов народа направлено на достижение благополучия 99 процентов населения, а не 1 процента элиты, как в некоторых развитых странах.

В то время как более 800 миллионов китайцев избавились от крайней нищеты, 37,9 миллионов американцев, по данным Бюро переписи населения США, находятся в ловушке бедности. Многие из них страдают от бездомности в городах, недоступного здравоохранения, наркомании и высокого уровня лишения свободы.

Совет по международным отношениям США сообщил, что в 2021 году 10 процентов американцев будут владеть почти 70 процентами богатства США, по сравнению с 61 процентом в конце 1989 года, а 50 процентов будут владеть примерно 2,5 процентами богатства страны.

Ухудшение демографической ситуации представляет собой реальную проблему. Однако около трети из 150 миллионов китайцев в возрасте от 60 до 69 лет продолжают работать, поскольку продолжительность жизни в Китае значительно увеличилась.

В Китае обязательный пенсионный возраст для мужчин составляет 60 лет, для женщин-офисных работников — 55 лет, а для женщин-рабочих — 50 лет. Смягчение пенсионного возраста уже намечается, равно как и увеличение финансовых стимулов, создание детских учреждений и других льгот по воспитанию и образованию детей.

Вместо интенсивности труда производительность труда в Китае все больше зависит от роботизации фабрик, механизации сельского хозяйства, повсеместной цифровизации и национального высокоскоростного железнодорожного сообщения. Становятся обычным явлением системы беспилотной доставки, а также гостиницы, рестораны, магазины и супермаркеты без персонала, полагающиеся на цифровое подключение, автоматизацию и робототехнику.

Что касается инновационного потенциала Китая, то в отчете Австралийского института стратегической политики (ASPI) от 1 марта говорится, что Китай лидирует в 37 из 44 критических технологий, часто производя в пять раз больше высокоэффективных исследований, чем его ближайший конкурент — США.

Исследование ASPI основано на анализе 10 процентов самых цитируемых работ за период с 2018 по 2022 год — всего 2,2 миллиона работ.

Среди категорий критических технологий Китай доминирует во всех подсекторах в области передовых материалов и производства, энергетики и окружающей среды, фотонного зондирования, синхронизации и навигации, а также имеет значительное преимущество во всех остальных категориях, включая искусственный интеллект, вычисления и коммуникации; квантовые вычисления, криптографию, коммуникации и сенсоры; биотехнологии, генные технологии и вакцины; а также оборону, космос, робототехнику и транспорт.

Все эти технологии лежат в основе Четвертой промышленной революции и Пятой промышленной революции, которые в 21 веке пересмотрят образ жизни людей, методы ведения бизнеса и способы измерения национальной мощи.

За исключением высокотехнологичных нано-полупроводниковых чипов, технологическое доминирование Китая, пожалуй, неудивительно. С середины 2000-х годов Китай постоянно выпускает больше докторов STEM (науки, технологии, инженерии и математики), чем США. К 2025 году китайские университеты будут выпускать более 77 000 докторов наук в области STEM в год по сравнению с примерно 40 000 в США. Без учета иностранных студентов, по данным Центра безопасности и новых технологий Джорджтаунского университета, число китайских выпускников докторов наук в области STEM превысит число их американских коллег более чем в 3 раза.

Перед лицом неизбирательных тарифов США и отказа в технологическом доступе Китай доказал свою экономическую устойчивость как крупнейший в мире торговец и производитель, глубоко встроенный в глобальные цепочки поставок и создания стоимости, включая критически важные редкие земли. Поучительно, что возглавляемое США «отсоединение» теперь сменилось «отстранением от рисков».

В своей провокационной книге «Будущее за Азией» Параг Ханна утверждает, что если в 19 веке произошла глобальная европеизация, а в 20 веке — американизация, то в 21 веке наступит азиатизация — многоцивилизационный порядок, охватывающий Китай, Индонезию, Японию, Турцию, Саудовскую Аравию, Россию и Австралию, связывающий 5 миллиардов человек посредством торговли, финансов, инфраструктуры и дипломатических сетей и представляющий 40 процентов мирового ВВП.

Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство (РВЭП), включающее 10 членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и их основных торговых партнеров — Китай, Японию, Южную Корею, Австралию и Новую Зеландию — сегодня является крупнейшим и наиболее динамичным торговым блоком в мире, представляющим треть мирового населения, треть мировой экономики и огромное количество потребителей среднего класса. Будучи самым крупным в мире торговцем и производителем, Китай находится в экономическом пульсирующем сердце RCEP.

Использование доллара для введения санкций по всему миру теперь обернулось бумерангом, о чем говорится в книге Агаты Демаре «Ответный удар: How Sanctions Reshape the World Against U.S. Interests.

В настоящее время существует сильное течение «дедолларизации» среди различных групп развивающихся стран, таких как БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) и Шанхайская организация сотрудничества, не говоря уже о быстро развивающемся цифровом юане Китая в качестве альтернативной суверенной валюты для международной торговли.

К 2035 году на развивающиеся страны будет приходиться около 60 процентов мировой экономики, если исходить из паритета покупательной способности, согласно данным Conference Board Global Economic Outlook. Для большинства развивающихся стран Китай является крупнейшим торговым партнером, и многие переходят на его орбиту.

После окончания затяжной пандемии COVID-19 иностранные предприятия и инвесторы по всему миру начинают стремиться в Китай, включая таких корпоративных лидеров, как Элон Маск и Билл Гейтс.

Китай активно готовится к внутренним реформам, подав заявку на вступление во Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве, требующее более высоких международных стандартов. Будем надеяться, что эти долгожданные реформы не будут сорваны фанатизмом, препятствующим приему Китая.

Возможно, так называемая мантра «Пик Китая» кажется наиболее ошибочной в том предположении, что Китай хочет превзойти и вытеснить США в качестве мирового гегемона. Президент Си Цзиньпин неоднократно подчеркивал, что стремление быть «сильной, демократической, цивилизованной, гармоничной и современной социалистической страной» — цель второго столетия китайской мечты — не означает стремление к мировой гегемонии.

Несмотря на первоначальную настороженность Запада, китайская Инициатива глобальной безопасности направлена на поощрение диалога, а не конфронтации, партнерства, а не группировки альянсов, беспроигрышного сосуществования, а не конфликта с нулевой суммой. Глобальная инициатива развития направлена на устранение недостатка инфраструктурных связей в развивающихся странах, улучшение жизни их народов и достижение Целей устойчивого развития ООН. Обе инициативы направлены на устранение коренных причин, сдерживающих развитие более справедливого, мирного и процветающего мира.

В любом случае, независимо от ошибочных представлений о «пике Китая», нет сомнений в том, что Китай будет продолжать сохранять спокойствие и продвигаться вперед в реализации китайской мечты в лучшем мире.

 Эндрю К. П. Люн – независимый международный стратег по Китаю; ранее он занимал должность генерального директора по социальному обеспечению и официального представителя Гонконга в Великобритании, Восточной Европе, России, Норвегии и Швейцарии.

(Мнения, выраженные в данной статье, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают точку зрения World Geostrategic Insights)

Эта статья была опубликована на английском языке в China Daily.